Жуткий сон — это короткий страшный рассказ о том, что сон может быть и не сном вовсе, а то что происходит наяву, не обязательно — реальность…
***
Тишину спальни разбивало лишь мерное тиканье часов. Кирилл смотрел в потолок.
Под боком, свернувшись калачиком, мирно посапывала Катя. Кирилл знал, что нужно заснуть как можно быстрее.
Для сна оставалось все меньше времени. Иначе завтрашнее пробуждение окажется по-настоящему невыносимым.
Вот только сна не было, что называется, ни в одном глазу.
В груди саднило.
«Душно», — подумал Кирилл и пошел на кухню.
Холодный пол неприятно леденил ноги. Кирилл не стал зажигать света.
Он подошел к плите и плеснул в чашку немного кипяченой воды.
Вода была тепловатой, с привкусом осадка, и не принесла желанного облегчения.
Напротив, Кирилл почувствовал себя совсем худо.
Он протянул руку, чтобы поставить чашку, и вдруг внимательно посмотрел на нож, лежавший рядом.
Яркий свет хлынул в маленькую кухню. Кирилл взял нож и одним ловким хирургическим движением вскрыл вены на левой руке.
Сочная темная кровь заструилась по пальцам, принося наслаждение и облегчение.
Удовольствие, разливающееся по венам, вместо утекающей крови, испугало Кирилла. Он вздрогнул…
И поставил чашку на стол.
Кирилл судорожно схватился за левую руку.
Запястье было девственно чистым, без единого пятнышка крови.
Кирилл вздохнул и побрел обратно в спальню, больно стукнувшись в потемках об открытую дверь.
Боль в ноге заставила его проснуться. Широко распахнув глаза, Кирилл лежал на кровати, прислушиваясь к размеренному дыханию Кати.
Было невероятно душно.
Кирилл оторопело смотрел на закрытую дверь, соображая, когда это он успел ее закрыть.
Неужели сон, просто жуткий сон — кошмар?
Ведь, возвращаясь из кухни, он более чем отчетливо убедился, что она распахнута настежь.
До Кирилла дошло, что на самом деле ничего не было. И это был просто сон.
«Вот черт! Какой гадкий, жуткий сон!» — пробормотал он тихо.
Кирилл смахнул холодный пот, распахнул дверь на балкон и судорожно вдохнул теплый стоячий воздух.
А утром, когда он проснулся, мир вокруг стал чуть более тусклым. Исчезли оттенки, поблекли чувства.
Жизнь покатилась дальше уже без них. Вместо этого появились видения.
Сладкий голос призывал, сулил вечное блаженство, стоило лишь добровольно расстаться с жизнью.
В этих жутких снах наяву, Кирилл пользовался не только ножом.
Он больше никогда не вставал у края платформы в метро после того, как однажды ясно увидел свое тело, качнувшееся навстречу идущему поезду, и теплую густую кровь, брызнувшую на лица пассажиров.
Он видел, как его сбивают проезжающие машины, как на его голову обрушиваются разнообразные предметы, как он падает лицом на битое стекло или острые металлические штыри протыкают его тело.
В каждом таком видении, необыкновенно реальном и ярком, было огромное море крови.
Его крови.
Кирилл даже не знал, что в его теле так много крови.
И еще он не знал, что вид ее может доставлять такое удовольствие.
После каждого видения мир терял еще немного красок. Но это больше не беспокоило.
ТО, что поселилось на кухне, в щели за кухонным шкафом, хотело крови Кирилла.
Он был уверен в этом.
Поначалу, когда еще сохранялись обыкновенные человеческие чувства, он пытался убедить себя, что ничего не происходит.
«Я просто устал. Вот и все», — говорил он себе.
Но скоро сопротивляться зову стало невозможно.
Зов настигал Кирилла и на работе и дома. Он манил, уговаривал, требовал, приказывал.
После очередного видения Кирилл застал себя с ножом, застывшим в сантиметре от бешено пульсирующей жилки на шее.
Он отбросил нож и резко обернулся к шкафу.
Там, во тьме, он почти увидел хищный блеск злых глаз.
Но в затянувшейся борьбе за кровь Кирилла существо явно проигрывало. Жаль только, что и Кирилл не выигрывал.
ОНО, как Кирилл привык называть существо, не смогло сломить что-то, сидевшее глубоко-глубоко, на самом дне его души.
Очевидно, ОНО торопилось. Слишком торопилось.
Кирилл чувствовал голод, снедавший существо.
ОНО решило сменить тактику.
С тех пор как зов перестал требовать смерти, Кирилл начал быстро сдавать свои позиции.
Видения бытовых катастроф приобрели угрожающие масштабы.
Кирилл старался избегать окон, витрин, всего, что могло порезать или уколоть.
Но мысль о нескольких каплях пролитой крови представлялась ему все более приемлемым выходом.
Между тем мир окончательно утратил свою свежесть и новизну.
Теперь Кирилл жил в постоянном сумраке, где не хватало ни света, ни звука, ни воздуха.
А потом уехала Катя.
Холостяцкая жизнь Кирилла не отличалась особой оригинальностью.
А учитывая, что он старался все реже заходить на кухню, перед ним очень быстро встала проблема чистой посуды.
Делать было нечего.
Скрепя сердце Кирилл вошел в ненавистное помещение, включил музыку так громко, словно собирался заглушить ею свою тревогу и взялся за мытье тарелок.
Первое же намыленное блюдце ловко выскользнуло из рук и раскололось о край кастрюли.
Рука машинально дернулась, чтобы подхватить предательскую посуду, но напоролась на бритвенно-острый край осколка. Брызнула долгожданная кровь
Сзади раздался злорадный утробный вой. Зажимая рану здоровой рукой, Кирилл обернулся и с ужасом уставился в темную щель.
Он хотел бежать и не мог. Все что ему оставалось: стоять и ждать приближающейся смерть.
ОНО уже торопилось покинуть свое убежище.
С диким криком Кирилл схватил осколки и зашвырнул их прямо в морду приближающейся твари.
Кирилл сел на постели. Рядом тихо посапывала Катя. По его спине текла холодная струйка пота. Снова жуткий сон?
«Это все духота, — подумал он, распахивая балконную дверь, — И чего только не приснится на такой жаре!»
А мир вокруг стал чуть более тусклым…
***
Все страшилки в рубрике Страшные истории
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.